Воздух имеет сложный состав
Это случилось во Франции, в 1773 году, 17 лет спустя после опытов Ломоносова.
Наука не знает случайностей, и то, что дело Ломоносова было продолжено во Франции, явилось закономерным явлением. Франция той эпохи переживала коренной поворот в своем развитии. На развалинах феодализма буржуазия создавала свою новую науку, технику. В стране основываются крупные предприятия металлургической и химической» промышленности, вносятся крупные усовершенствования и изобретения в области химической технологии, текстильного производства. Непосредственными руководителями, а иногда и собственниками многих важнейших предприятий страны становятся знаменитые ученые и изобретатели, лично материально заинтересованные в дальнейшем прогрессе производства.
Центральной проблемой, в которую упирается дальнейший технический и экономический прогресс промышленности, является проблема горения и окисления. Здесь узел, где сосредоточиваются интересы металлургии, производства серной кислоты, красителей, взрывчатых веществ, соды — одним словом, всей химической и металлургической техники. И именно эти непосредственные интересы производства неумолимо толкают науку к разрешению назревшего вопроса, к раскрытию состава воздуха. Не случайно так упорно работает над этой проблемой крупнейший французский химик той эпохи — Лавуазье.
Он начал с продолжения опытов Ломоносова. Сомнений в том, что именно воздух вступает в реакцию окисления с металлом, уже не было. Но весь ли воздух вступает в эту реакцию или только часть его? Вот первый вопрос, на который нужно было дать ответ. 29 марта 1773 года он записывает в свой лабораторный дневник: «Я увидел… что, быть может, даже весь воздух в целом, которым мы дышим, не входит вовсе в металл при обжиге, но лишь часть его, которая не находится в полном изобилии в данной массе воздуха». Это была первая робкая догадка, основанная на опыте. Ученый почти в течение года тщательно проверяет свое предположение и 14 февраля 1774 года приходит к окончательному выводу о сложном составе воздуха. Свой вывод он формулирует следующим образом: «Наконец я полагаю возможным заявить, что весь воздух атмосферы в целом не находится в состоянии, пригодном для дыхания, но лишь его оздоровляющая часть, которая соединяется с металлами при обжиге, а то, что остается после обжига, есть своего рода удушливая часть, не пригодная для поддержания дыхания животных и горения тел».
Так был окончательно раскрыт сложный состав воздуха и с предельной убедительностью показано, что же собой представляет реакция окисления металлов и горения тел. Было доказано, что атмосфера представляет собой смесь газов. Один из этих газов участвует в реакциях окисления, дыхания, горения, поддерживает жизнь. Это — жизненный воздух. Он был назван кислородом. Другой газ, наоборот, не участвует в горении, не поддерживает дыхания, все Живое в нем задыхается — это негодный воздух. Он был назван азотом, что означает по-гречески «отрицающий жизнь». Было установлено далее, что воздух состоит на 4/5 из азота и лишь на 1/5 из кислорода.
Сейчас можно смело утверждать, что основа успеха Лавуазье заключается в том, что он был первым из европейских ученых, принявшим знамя передовой науки из рук великого русского ученого Ломоносова. Зная и изучая его труды, он первым понял опыты Ломоносова по окислению металлов, понял великую силу открытого Ломоносовым закона сохранения вещества и первым сознательно стал на путь этого нового учения, применив в качестве основного средства исследования то, на чем так усердно настаивал наш великий соотечественник, — вес и меру.
Лавуазье был первым химиком в Европе после Ломоносова, который правильно и сознательно применял весы при исследовании химических процессов вообще и реакции горения в частности. Он еще раз показал, что при горении происходит увеличение веса веществ за счет их соединения с кислородом. «Огненный воздух» не улетает из колбы, а соединяется с тем веществом, которое в колбе сгорает. И такое соединение с кислородом происходит всякий раз, когда вещество сгорает или медленно окисляется.
Лавуазье, как и Ломоносов, шел к своему открытию сознательно. Это не была «случайная» находка, а экспериментальное открытие, явившееся доказательством передовой теории.
Правильно поняв сущность и значение открытых им в науке фактов, Лавуазье сделал из них далеко идущие выводы, взорвав вслед за Ломоносовым окончательно порочную теорию флогистона. В связи с этим он писал: «В естественных науках нередко приходится видеть, как заблуждение побеждает истину и беспрекословно занимает ее место благодаря авторитету великого имени; свидетельства знаменитого человека становятся истинами, освященными привычкою». Ломоносов, а вслед за ним и Лавуазье выступили против освященных авторитетами традиций, з острой борьбе разгромили эти отжившие традиции и утвердили новое представление о воздухе. В ожесточенной борьбе, не прекращавшейся в науке ни на минуту, новое представление победило старое, отжившее. Состав воздуха был раскрыт. Так думали почти все химики конца XVIII века и почти целое столетие вслед за этим. Но наука не могла бы называться наукой, если бы она остановилась на достигнутом, не пыталась бы дальше и глубже проникнуть в тайны окружающего нас мира. В познании окружающей нас атмосферы наука сделала лишь первые шаги. Богатства недр воздушного океана еще ждали своих исследователей и покорителей.